ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ. В доме афинянина

  

Вся библиотека >>>

Содержание книги >>>

 

Всемирная история

Древняя Греция


Европа

 

В доме афинянина

 

Если бы можно было чудом перенестись в город древних греков, даже н такой большой, как Афины, многое бы там и удивило, и разочаровало. В Афинах пыли кривые, пыльные, замусоренные улнцы, большей частью столь узкие, что по ним лишь с трудом могла проехать одна повозка; невзрачные с виду, сложенные из сырцового кирпича и булыжника дома. Вторые этажи и балконы в УТИХ домах выступали над первыми. Деревянные лестницы со вторых этажей часто спускались прямо на улицу и мешали прохожим. Комнаты в домах были тесными, темными, с земляными полами. Окна прорубались далеко не во всех помещениях и напоминали узкие щели, стекол в них не было, и прикрывались они ставнями. Многие дома не имели дворов, и тогда двери из комнат открывались прямо на улицу. Печей не было, и зимою жители грелись у переносных жаровен.

В таких домах жило большинство городского населения. А в центре города красовались великолепные храмы, портики, гимназии п другие общественные здания.

Во второй половине V в. до п. э. повсюду в Элладе славился милетский архитектор Гппподам. Он первым предложил строить до-. ма в одну линию, создавать улицы и площади по продуманному плану. Прпмеиить УТИ новые идеи Гнпподама, однако, можно было только при строительстве новых кварталов или новых городов, В старых городах владельцы домов не очень-то были расположены тратить средства па их перестройку. Кроме того, земля в городе, окруженном стенами, стоила очень дорого. При таких условиях в городах трудно было избежать тесноты п скученности построек.

Городские жители, пользуясь мягкостью климата, большую часть времени проводили вне дома, под открытым небом. Афппские улицы днем всегда были полны пароду. В любой час на них можно было увидеть п афинских граждан, п приезжих из других городов, и метеков, и рабов. Особенно оживленно было на городской площади. Здесь торговали и с открытых лотков, п 'в лавочках, сюда при-ходпли за покупками или чтобы встретиться со знакомыми, потолковать с ними о городских новостях и происшествиях.

На площади в часы, когда торговля кончалась, афиняне играли в кости илл бабки, смотрели петушиные бои, до которых были большие охотники. Под открытым небом или в тени портиков часто занижались афинские школьники, знаменитые, славившиеся на всю Грецию философы вели беседы с учениками. Жаркие споры, поучительные, длившиеся часами беседы можно было слышать па афинских площадях и улицах.

Вот почему даже дома состоятельных и именитых афинских граждан отличались скромностью и простотой. На фасадной стороне дома, выходившей на улицу, не было никаких украшений. Б стене с небольшими окошками открывался вход в дом.

Направо и палево от входа шли нежилые помсщепия — конюшни, лавки, кладовые. Входящий должен был постучать висевшим у притолоки молотком в дьерь пли громко закричать «ore!». Тогда за дверями раздавался лай цепиой собаки, и на пороге появлялся раб-привратник.

Через небольшое помещение можно попасть во внутренний двор. Окруженный галереей с колоннами двор был центром дома. Сюда выходили двери из парадных и жилых комнат, комнат для гостей, кладовых и других помещений. Посередине двора, а часто и по его углам возвышались жертвенники богам. О хорошую погоду хозяева дома обедали во дворе, здесь же, в тени галереи,, отдыхали и принимали посетителей.

На противоположной от входа стороне двора широкая дверь вела в мужскую половину — главпую комнату дома. Здесь находился домашний очаг и жертвенник богине домашнего очага Гёс-тип. Оштукатуренные стены этого зала, как и других парадных комнат, были украшены степной живописью, бронзовыми и да;ке-золотымп пластинками художественной работы. В этом зале собиралась вся семья. Здесь обедали, праздновали семейные торжества, здесь хозяин дома принимал гостей п устраивал пиры.

Мужской зал соединялся дверью с женской половиной дома — гинекеем. На этой половине дома, состоящей пз иесколькпх помещении, жила со своими детьми п взрослыми дочерьми хозяйка дома. Здесь она пряла вместе с рабынями, руководила хозяйством дома. Правом входа в глпекей пользовались только члены семьи и домашние рабы. Посторонние сюда не допускались.

За гинекеем находился небольшой садик. Приятно было посидеть в нем в жаркие дни в тени деревьев, когда в комнатах душно.

Ряд других помещений в богатых домах отводился под пекарню, баню, кухню. Кухню обычно строили поближе к мужскому залу, чтобы удобнее было туда носить кушанья во время обеда. Для вывода дыма пз печи в кухне делали трубу. Это была единственная в доме труба, потому что все остальные помещения в холодные месяцы, как и в домах бедняков, отапливались только переносными жаровнями. Вторые этажи, даже в домах богатых людей, часто сдавали внаем жильцам. Под двором и примыкающими к нему помещениями находились погреба с вкопанными в землю бочками, в которых хранились всякого рода продовольственные запасы.

Для прислуживавших в доме рабов п рабынь отводились особые помещения, тесные и темные, здесь рабы спали вповалку но полу.

Именно таким был дом именитого афинского гражданина Аполлония. И отец, п дед его были богатыми людьми и впдпымп афинскими государственными деятелями. От них Аполлоний, помимо дома, считавшегося одним пз лучших в Афинах, унаследовал еще большой участок земли в наиболее плодородной части Аттики и мастерскую, изготовлявшую амфоры, в которой под присмотром опытного мастера-вольноотпущенника трудились 20 рабов. Хотя времена были трудными, Аполлоний не жаловался на доходы. Правда, и расходы у него были большие. Уже несколько раз он как богатый человек, принадлежавший к высшему имущественному разряду пятнеотмернпков, должен был выполнять литургии — тратить свои средства на общественные нужды. Каждый раз лцтур-гип стоили-Аполлонию немалых денег и многих хлопот. Особенно дорого ему обошлись прошлогодние Дионисии, когда он должен был за свои счет набрать хор для ставившейся в театре трагедии, нанять музыкантов, пригласить руководителя хора, всех их поить и кормить, пока шли репетиции н, наконец, приобрести всем им дорогие одежды для выступления в спектакле. Аполлоний не пожалел денег. Его хор и музыканты были самыми лучшими на состязании. Он был награжден бронзовым треножником. Теперь этот треножник красовался в особом здании у восточного склона акрополя, и каждый мог прочитать начертанное на нем имя Аполлония, одержавшего победу на состязаниях.

Но не прошло и года, как богатый судовладелец Лпспкрат, назначенный трперпрхом (в обязанности триерарха входило оснастить и снарядить за своп сче.т корабль для афинского военного флота), признал эту лптургшо слишком для себя обременительной и предложил Аполлонию, более состоятельному человеку, принять ее на себя. Дело дошло до суда.

По афинским законам Аполлоний должен был или согласиться с предложением Лисикрата и стать вместо него триерархом, пли обменяться с ним имуществом. Но Аполлонпю жаль стало отдавать Лиснкрату свой прекрасный дом и участок земли в обмен на его корабли. Неровен час, корабли могли погибнуть в бурю плп стать добычей морских разбойников. Поэтому Аполлоний предпочел нести обязанности триерарха. Теперь он должен был не только тратить свон деньги па оснастку и снаряжение военного корабля, но и отчитываться в казенных деньгах, отпускаемых ему на выплату жалованья морякам. Снова много забот и хлопот. Хорошо, если ему в конце концов удастся достигнуть своей заветной цели и пройти на ближайших выборах в стратеги. Тогда окупились бы его труды и затраты. Однако не зря говорили ему умудренные опытом друзья: чтобы стать стратегом, нужпы по только заслуги перед отечеством, но и влиятельные связи и покровительство впдпейшпх людей государства.

Но сегодня Аполлоний не думал о делах. В его доме предстояло большое семейное торжество. На днях его старшему сыну Леокра-ту исполнилось 18 лет. Как быстро идет время! Давно ли, кажется, Аполлоний давал, по афинскому обычаю, клятву перед членами своего дема л том, что младенец действительно рожден его законной женой Теофйлой. А теперь, п не далее как вчера, довелось ему услышать клятву из уст самого Леократа. Как и полагалось, в день. 18-летия Леократа члены его дема собрались в храме Аглавры близ акрополя. Леократ выступил вперед, торжественно прозвучал его голос: «Клянусь, что я не посрамлю священного оружия и пе оставлю товарища в битве. Я буду защищать и один и со всеми вместе все священное и заветное, не уменьшу силы и славы отечества...»

Какие знакомые слова! Когда-то, в юности, Аполлоний сам .произносил их в этом храме. Теперь, через много лет, он может, положи руку на сердце, сказать, что не нарушил клятвы. Не нарушит клятву ц его сын. В атом был уверен и сам Аполлоний, и присутствовавшие в храме члены его дема. Все они подали свои голоса ал Леократа, и оп был внесен в гражданские списки. Теперь Леок-рату предстояло быть зачисленным в эфебы и два года проходить поенное обучение: год в Афинах п год в составе гарнизона какой-либо из афинских крепостей. Но до этого нужно было еще отпраздновать его совершеннолетие.

Этим предстоящим праздником и были заняты мысли Аполлония. Кого пригласить? Чем угостить приглашённых?-Как развлечь" их во время пира? Конечно, в первую очередь нужно пригласить таких людей, в дружбе с которыми Аполлоний был заинтересован. Хорошо, если бы в пиршестве приняли участие его знакомые стратеги: Пармспион и Клеофбнт.

Пармешкш был очень влиятельным человеком. От него во многом зависело, сможет ли Аполлоний пройти в стратеги па ближайших выборах. А Клеофонт ведал эфебами, н, следовательно, дружба с ним могла стать полезной для сыпа Аполлония. Вся беда в том, что Парменпон и Клеофонт друг друга пе любили. Значит, нужно так разместить их, чтобы во время пиршества они находились подальше один от другого. Нужно будет также обязательно пригласить спракузшшна Каллпя. Это очень веселый и остроумны]'! человек. Шутки его поднимут настроение гостей. Ну а что, если к обеду снова явится хромой Хармпд? Конечно, оп уж узпал о предстоящем празднике и, как всегда, придет без приглашения. Он только и думает, как бы поесть и попить за чужой счет. А пе пустить его тоже нельзя. Знакомых у него маожестсо! Мигом разнесет он весть по городу о жадности и негостспрнпмстве Аполлония, а это может повредить при выборах в стратеги.

Размышления хозяина дома были неожиданно прерваны стуком в дверь. Залаяла собака. Ко двор вошел тучный и уже немолодой челопек в хитоне и гпматип пз дорогой милетской шерсти.

~ А, здравствуй, Дионисий! — воскликнул Аполлоний. — С нетерпением я ожидаю тебя. Что скажешь хорошего?

Дионисий был поваром п славился и Афинах своим искусством. Родился оп в Веотнн, а беотпйцы известны как любители хорошо покушать, Дионисий уже даг.но покинул свою родину п переселился в Афины, получип здесь права метека. Когда в домах богатых граждан происходили пиры, Дионисия неизменно приглашали, н он орудовал на кухне со своими помощниками — рабами. Никто пе умел так, как оп, готовить холодные закуски с острыми соусами, зажарить мясо или птицу, вкусно приготовить рыбу и сладкие блюда, подобрать вина. Умел он и убрать к пиршеству зал, украсить его цветами. Наконец, среди рабов повара были искусные танцовщицы и флейтистки, мальчики-плясуны и даже фокусница.

— Ну, что скажешь, Дионисий, хорошего? — повторил свой вопрос Аполлоний.

Дионисий отвечал, что ему уже удалось раздобыть отличных угрей из Копаидского озера по 3 драхмы за штуку, он уже закупил жирных куропаток и поросят, достал лучшее хиосское витто.

Хозяин п Дионисий вместе прошли в мужскую половину дома, и Дионисии опытным глазом прикинул, как расстаьпть ложа, чтобы они образовали правильный полукруг, куда поставить пизкие обеденные столы и специальные столы для напитков. Прошли они и на кухню. Осмотрев ее, Дионисии сказал: «Все будет в полном порядке». Договорились, что Дпоннспй приведет с собой на пир своих мальчиков-плясунов, танцовщиц, флейтисток и фокусницу. Тут же Аполлоний отсчитал 50 драхм в виде задатка. ДИОНИСИЙ простился и ушел.

Все было хорошо, все шло на лад. Только одно омрачало настроение Аполлония — болезпь его жепы. Теофнла, мать виновника торжества Леократа и других детей Аполлония, была больна, н больна серьезно. Уже больше года назад стала она жаловаться на боли в сердце п головокружение, Аполлоний, как п многие афппя-не, мало верпл в заклинаипя и поэтому пригласил врача. Это был известный в Афинах врач, считавшийся учеником знаменитого Гиппократа. Высокий, упитанный и розовощекий, явился он в дом Аполлония п еще до осмотра больной стал объяснять, как будет ее лечить. Для того чтобы правильно определить болезнь и найти верный путь лечения, говорил он, нужно многое Припять во внимание. Нужно выяснить, и какое время года появились первые признаки болезни, каков воздух, которым дышит больная, каковы ее привычки, занятия, мысли, сон и сновидения, слезы, как работают ее почки и кишечник. Нужно обратить внимание на то, как она кашляет, чихает, икает, каково ее дыхание, какое действие на нес будут производить те тш иные лекарства. После этой речи, преисполнившей Аполлонпя чувством глубокого уважения к познан иям своего собеседника, оба они прошли к больной Тс own л с. Врач провел около псе больше часа, внимательно ее осмотрел, много и долго выспрашивал. После этого Аполлоний вручил врачу 5 драхм.

На другой депь врач прислал горькое лекарство, которое Тео-фила должна была принимать по глотку три раза в день. Теофнла послушно припнмала лекарство. Прошел месяц. Еще песколько раз побывал у них врач. Каждый раз Аполлоний выслушивал пространные его рассуждения о строении человеческого тела и о влиянии природы на организм. Так, ему стало известно, что в Скифии климат сырой и холодный, вследствие чего скифы обладают мясистым, сырым и пемускулистым телом, животы же у ппх отличаются чрезмерным изобилием влаги. Поэтому скифам полезны всякого рода прижигания. А вот у египтян совсем другой климат —-сухой и жаркий. Поэтому египтяне сухи и жилисты.

Когда Аполлоний робко заметил, что скифы-рабы, которых нередко можно встретить па афинских улицах, вовсе не производят впечатления слабых люден, а, напротив, поражают своей силой II мускулами, врач ответил, что это совсем не типично н, кроме того, скифы, которых встречает Аполлопий, дышат афинским воз-.духом и живут в условиях афинского климата. После каждого визита врач получал своп 5 драхм. Но лучше Теофияе не становилось. Теперь она настолько ослабела, что уже с трудом вставала с постели.

Тогда, после совета с друзьями и родственниками, было решено отвезти Теофилу в Эпидавр, в зиамепптое святилище бога Ас-клёпия.

Про чудесные пецелеппя больных п калек в этом святилище говорили по всей Греции. Так, например, рассказывали, как одного тяжелобольного человека, который даже не мог ходить без поето-ропнеп помощи, на руках прппесли в храм. Здесь его положили у жертвенннка бога Асклепия, и оп заснул. Во сне к больпому явился бог п сказал, что он станет здоров, если принесет в жертву козла и после жертвоприношения омоется в свящеипом источнике. Так больной и поступил, а через месяц он совершенно выздоровел. Рассказывали и о слепых, которым бог Асклешш возвращал зрение, немых, обретавших вновь дар речи, и даже об одном лысом человеке, которому бог намазал голову мазью, после чего на пен стали расти волосы.

И пот в ;:>тот знаменитый храм отправился Аполлоний со своей больной женой. Путешествие было для нее тягостным, по она терпеливо переносила все неудобства пути, лишь бы снова стать здоровой. Наконец они добрались до города Эпидавра в Пелопоннесе. Но, прежде чем быть допущенной в храм бога Асклеппя, Теофп-ла должна была подвергнуться ряду процедур. Долго ее мыли в бане, потом подробно выспрашивали о ее болезни, потом она должна была принести особые очистительные жертвы, стоившие ие-малых денег. Только после этого ей разрешили пойти в храм, где она осталась на всю ночь. Теофиле было страшно оставаться одной в храме. Вокруг ползали священные змеи, слышались крики совы и какие-то шорохи.

Всю ночь Теофпла не сомкнула глаз, а на утро пришли жрецы н стали расспрашивать ее, что ока видела во спе. Узнав, что она пе спала, жрецы предложили Теофиле остаться в храме п на вторую ночь. На этот раз Теофпла устроилась на мягкой шкуре жертвенного животного п, хотя ей было по-прежнему страшно, она заснула п проспала до самого утра. Но никаких снов Теофпла пе видела. Жрецы, которым с самого начала было ясно, что вылечить Теофилу им не по силам, сказали, что бог Асклешш отказывается помочь больной. Пришлось ни с чем вернуться домой. После неудачной поездки в Эпндавр Теофиле стало еще хуже, и она уже не поднималась с постели. Мысль о больной отравляла Аполлонию радость лредстоящего пиршества.

На другой день все было готово к пиру. К вечеру стали собираться гости. Аполлоний, одетый в праздничную одежду, с венком из душистого сельдерея на голове, встречал гостей у входных дверей. Рабы помогали гостям снимать обувь, мыли им ноги и натирали их душистым маслом. После этого хозяин провожал гостей в мужской зал, убранный для пира. Женщины, по афинским обычаям, на пирах не присутствовали. Стены зала были украшены гирляндами цветов. Расставленные полукругом ложа покрыты разноцветными узорчатыми шерстяными покрывалами. Чтобы гостям было удобно и мягко на ложах., на них были положены подушки и валики. Хозяин дома сам указывал каждому гостю его место. Самые почетные гости получали место по правую руку от хозя пна и вп новника всего этого пиршества, его сына Леократа.

С тревогой думал Аполлоний, как он рассадит двух самых почетных своих гостей, стратегов Пармешюна и Клеофовта. И тот и другой могли обидеться, если бы получили места один хуже другого, а устроить их рядом было тоже нельзя, потому что они. не любили друг друга. К счастью, пришел только один Парменпон. Само собой разумеется, что не преминул явиться хромой Хармпд. Аполлопий отвел ему самое дальнее ложе.

Когда все гости заняли свои места, рабы подали им воду, чтобы они могли вымыть руки и приступить к еде. Вилки и ножи не были тегда в употреблении, и ели пальцами. После этого рабы внесли в зал низкие столики, уставленные закусками, призванными возбудить аппетит. Гости принялись за еду. После закуски последовали рыбные и мясные блюда. Занятые едой гости говорили сравнительно мало. Настоящий пир начинался только после обеда, когда рабы уносили столы с обеденными блюдами и вносили сосуды с вином и десерт — свежие фрукты, сыр, всякого рода сладкие ц соленые печенья. Тогда гости снова ополаскивали руки в воде,    вытирали их полотенцами, принесенными рабами, возлагали на себя венка и совершали возлияния богам.

Каждый при .этом отпивал глоток чистого впна. Остальное вп-по тут же на глазах гостей смешивалось с водой в особых сосудах — кратерах и разливалось по чашам. Рабы разносили их пирующим. Гости и хозяева пели посвященный богам гимн. Все это было сделано и в доме Аполлония. Хозяин был рад. Обед удался на славу, и гости были довольны.

Теперь Аполлонии с удовольствием предвкушал, как он хлопнет в ладоши и в пиршественную комнату впорхнут танцовщицы в сопровождении музыкантов, чтобы усладить и взоры, и слух пирующих. Но в этот момент к Аполлонию подошел Евмей, один пз самых старых рабов, выросший в доме его отца. Евмей нагнулся к Аполлонию и что-то тихо сказал. Аполлонии сразу же поднялся со своего ложа и смертельно побледнел. Гости с недоумением смотрели на него.

— Глубокочтимые друзья! — сказал им Аполлоний дрогнувшим голосом. — Боги ниспослали в наш дом большое несчастье: только что скончалась моя жеяа Теофила.

Вскрикнул и зарыдал Леократ. Гости вскочили со своих мест и окружили Аполлония.

Через два часа в комнате, находившейся у самого входа в дом, собрались все члены семьи п несколько самых близких друзей Аполлония.

Тело умершей Теофплы было положено на парадное ложе с точеными ножками. Женщипы уже успели обмыть покойницу, натореть ее душистым маслом и облечь в белые одежды. Чело покойной было украшено золотой диадемой. В рот умершей положили монету для уплаты Харотту — перевозчику душ умерших через мрачпые реки подземного царства, отделявшие царство живых от царства мертвых.

На следующий день с утра у входной двери был поставлен сосуд с чистой водой. Смерть осквернила дом, и каждый, кто приходил сюда, чтобы попрощаться с покойпой, должен был потом погрузить своп руки в воду п совершить обряд очищения.

Много в этот день перебывало людей в доме Аполлония: п родственники, и друзья, и просто знакомые. А на заре следующего дня, когда было еще темно, сразу же после торжественного жертвоприношения на домашнем алтаре, печальная процессия выступила из дома. Покойную вынесли па носилках. Впереди шла женщина с сосудом в руках для возлияния на могиле. За ней — все остальные участники процессии. Их было немного — только самые близкие родственники. Впереди мужчины в темных, траурных одеждах, за ними женщины. Они громко плакали и причитали. Шествие замыкали несколько флейтистов, вторивших своими инструментами плачу женщин. По еще темным узким улицам п переулкам процессия вышла из города на кладбпще. Здесь тело Теофллы было опущено в могилу.

 

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ: «Древняя Греция»

 

Смотрите также:

 

История (Иловайский): Древняя история

 

III. ДРЕВНЕЙШАЯ, ИЛИ ГЕРОИЧЕСКАЯ, ГРЕЦИЯ

ВАЖНЕЙШИЕ МИФЫ

ДОРЯНЕ В ПЕЛОПОННЕСЕ. ЧЕРТЫ ГЕРОИЧЕСКОГО ПЕРИОДА

ПОЭЗИЯ, РЕЛИГИЯ. АМФИКТИОНИИ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ ИГРЫ

IV. ГРЕЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА И КОЛОНИИ ИОНИЗМ И ДОРИЗМ

ЛАКЕДЕМОН И ЛИКУРГ

АРИСТОКРАТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО СПАРТЫ

СУРОВЫЙ БЫТ И ГЕГЕМОНИЯ СПАРТЫ

АФИНЫ И СОЛОН

АФИНСКОЕ УСТРОЙСТВО

ПИСИСТРАТ И КЛИСФЕН

ПЕРЕМЕНЫ В ПРАВЛЕНИИ ОСТАЛЬНОЙ ГРЕЦИИ

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КОЛОНИЙ. ВОСТОЧНЫЕ КОЛОНИИ

ЗАПАДНЫЕ КОЛОНИИ

V. БОРЬБА С ПЕРСАМИ И РАСЦВЕТ ГРЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ВОССТАНИЕ МАЛОАЗИИСКИХ ГРЕКОВ. МАРАФОН

НАШЕСТВИЕ КСЕРКСА. ФЕРМОПИЛЫ

САЛАМИН И ПЛАТЕЯ

ПЕРЕМЕНА ГЕГЕМОНИИ

ПЕРИКЛ И РАЗВИТИЕ АФИНСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

ГРЕЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ

ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО. ДОМАШНИЙ БЫТ

VI. ПЕЛОПОННЕССКАЯ ВОЙНА И УПАДОК ГРЕЦИИ

НАЧАЛО ПЕЛОПОННЕССКОЙ ВОЙНЫ

АЛКИВИАД

СПАРТАНСКАЯ ГЕГЕМОНИЯ

ВОЗВЫШЕНИЕ ФИВ

ФИЛОСОФСКИЕ ШКОЛЫ

ИСТОРИКИ. ОРАТОРЫ

НАЕМНИКИ. СИРАКУЗЫ

VII. МАКЕДОНСКИЙ ПЕРИОД

ДЕМОСФЕН. ПОКОРЕНИЕ ГРЕЦИИ

АЛЕКСАНДР ВЕЛИКИЙ. ЗАВОЕВАНИЕ ПЕРСИИ

ПОХОД В ИНДИЮ. СМЕРТЬ АЛЕКСАНДРА

СУДЬБА МАКЕДОНИИ. СПАРТА И АХЕЙСКИЙ СОЮЗ

ПТОЛЕМЕИ И СЕЛЕВКИДЫ

АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ ЭПОХА

 

Римляне и греки

 

Всеобщая История Искусств

 

Искусство Западной Европы

 

История Древнего Рима